Каждому путнику, побывавшему в Орзаммаре или его окрестностях, удается услышать немало слухов о жизни подземного народа. Король Белен Эдукан правит железной рукой, под корень уничтожая всех, кто не согласен с его реформами. Армия Орзаммара и Легион мертвых одерживают одну победу за другой, отвоевывая все большие участки Глубинных троп у порождений тьмы, а помогают им в этом не знающие усталости големы. Хартия вновь набирает силу, и даже король ничего не может поделать с преступниками Пыльного города. Среди знати Орзаммара распространилась странная болезнь, ведущая к безумию.
   И все же чаще других повторяют одну сплетню: пропадают путники. Наземники, обеспечивающие торговлю с внешним миром; человеческие купцы, польстившиеся на удивительные товары гномьей работы;  ученые и путешественники, своими глазами пожелавшие взглянуть на подземный город. А уж Неприкасаемых, исчезающих десятками, и вовсе никто не считает. Шепотом и украдкой делаются предположения, что Хартия, помимо всех своих грязных дел, занялась еще и работорговлей, но наверняка никто не знает.
   Да и при чем тогда, скажите на милость, рассказы перепуганных очевидцев о невиданных чудовищах на Глубинных тропах?..

   ...Удар металлическим навершием снес ближайшему и особенно гнилому мертвецу полчелюсти, а вокруг самого посоха уже потрескивало синевой ледяное заклинание, готовое сорваться в любой момент. Нерия не отступала и не пряталась - она сражалась не за плечом воина, защищавшего ее, но почти рядом с ним.
   Осмотрительность будто бы совершенно покинула Сурану: казалось, что она дразнит наступающих мертвецов, раз за разом оказываясь в опасной близости от разлагающихся рук и гнилых зубов. В этом виделась нездоровая горячность безумца, и легко было предположить, что азартная эльфийка окончательно потеряла всякую осторожность, но на самом деле Нерия просто не видела смысла в том, чтобы беречь обреченное.
   Ибо семь дней назад она услышала свою смерть: та пришла к ней на рассвете, неотличимая от сна, но неотступная, как явь, и зашептала на ухо так тихо и вкрадчиво, что Сурана не сразу поняла, что это за звук; только скрыться от ее речей, сладковатых, как запах мертвечины, не было никакой возможности. Она грешила то на безумие, то на демонов, но правда была одновременно проще и страшнее и того, и другого; и Нерия провела какое-то время в попытке примириться с нею, а Зов все звучал и звучал у нее в голове - вездесущий, неотступный, неумолкающий.
   И Нерия знала, что больше он не утихнет...

Мало кто из Воронов может похвастаться завидной судьбой, но о жизни Сантьяго в гильдии постоянно ходят толки, зачастую сочувствующие.
Дом Альвес, один из Когтей Воронов, - это древний и очень разветвленный Дом. Титул грандмастера в нем наследуется самой старшей линией, однако, нередко у оной не оказывается наследников – по воле судьбы или по воле чужого клинка. Семья Сантьяго к старшей линии была близка, находясь на позиции второй ветви, и имела равные спорные права на правящее место с еще одним семейством – третьей ветвью. Поэтому когда грандмастер умер весьма неоднозначной смертью, все семьи были готовы к предстоящей борьбе за право наследования. Вторая ветвь была сильна, пользовалась авторитетом и поддержкой остального Дома, а потому в их победе все были почти уверены.
Сантьяго было шестнадцать лет, когда вся вторая ветвь оказалась вырезана. Та ночь запомнилась Дому Альвес кровью и болью – даже по меркам Воронов это было жестоко, все-таки, несмотря на борьбу за власть, они оставались родственниками, а потому под удар попадали только те, кто претендовал на титул грандмастера. Но в ту ночь погибли все – отец Сантьяго, его мать, вообще не состоявшая в Гильдии, кузены и кузины и прочие родные, не имевшие к правящему месту совершенно никакого отношения. Долго виновного искать не пришлось, потому что Сантьяго видел его своими глазами – убийцей его семьи оказался его родной старший брат. Рафаэль сбежал из Антивы, по слухам, скрылся где-то в Вольной Марке, и Сантьяго, сломя голову, бросился бы за ним, если бы не его мастер, взявший под крыло в одну ночь осиротевшего подопечного. Он внушил Сантьяго, что с нынешними силами со старшим братом ему не справиться, а самовольный уход из гильдии все равно сочтут за дезертирство – Рафаэль уже был мертв, несмотря на то, что еще дышал.

Эти события ожесточили Сантьяго, сделали из него неразговорчивого и мрачного убийцу, не знающего жалости и выполняющего свои контракты с механической точностью и беспринципностью. Выходцы Дома Альвес всегда были умелыми, но Сантьяго превзошел всех своих родственников, усердно тренируясь и тратя все свободное время на оттачивание навыков. Кроме того, главным преимуществом Сантьяго перед остальными Воронами был и остается выдающийся интеллект – он способен выстраивать планы, тактику и стратегии, умело оперируя огромными массивами информации и умудряясь учитывать все имеющиеся данные. Именно перспектива сделать из него превосходного аналитика привлекла к Сантьяго внимание Зеврана.

Араннай вышел на него в 9:35 Века Дракона, когда еще двадцатилетний Сантьяго продолжал лелеять мечту об убийстве брата и долгожданной мести – до него доходили слухи, что Рафаэля видели в Старкхэвене и Герцинии. Все изменилось, когда заявившийся к нему Зевран выложил перед Вороном ворох бумаг из Архива, где черным по белому было написано, кто и зачем заказал убийство второй ветви семьи Альвес. Ткнуть пальцем в конкретного человека не получилось бы – список имен был слишком велик, и все они принадлежали мастерам и грандмастерам. Рафаэля вынудили взять этот контракт, угрожая жизнями всего Дома Альвес, а главное – жизнью его младшего брата. Прекрасно понимая, на какую судьбу себя обрекает, Рафаэль согласился.

Эти новости перевернули мировоззрение Сантьяго с ног на голову. Вместо желания отомстить брату, оказавшемуся уже не столько преступником, сколько мучеником, юный Ворон направил всю свою ярость на верхушку гильдии, хладнокровно и жестоко расправившуюся с теми, кто, по их мнению, набрал слишком много силы и влияния. Этим Зевран и воспользовался, вовремя влив в уши молодого убийцы сладкие речи об осуществлении долгожданной мести. Не стоит размениваться на мелочи, надо мыслить по-крупному: мстить всем, сразу, с максимумом эффективности.

Так Сантьяго присоединился к оппозиции гильдии. Поначалу он был рядовым членом группировки, работавшим, как и все, над минимальными задачами. Затем давать простаиваться недюжему уму показалось расточительством, и Зевран привлек Сантьяго к аналитике и планированию.

Ныне Альвес занимает пост главного стратега и тактика оппозиции, продумывая схемы и структуры общей цели, дробя ее на более мелкие миссии и активно пользуясь ресурсами своего Дома.

Несмотря на то, что Сантьяго целиком и полностью посвятил себя своему делу, за все шесть лет его не покидало желание разыскать брата. Впрочем, что делать, если он его все-таки найдет, Ворон до сих пор не знает, а потому все это остается в пределах далекоидущих планов.

---

Товарищ Правая Рука, найдись! Помимо меня, у нас уже есть целых три Ворона, которым тоже хочется тепла и ласки игры и развлечений. Сюжетов для Антивы у меня в голове – воз и маленькая тележка, а одной Антивой дело не ограничивается – впереди целый мир Тедаса.

Мои требования к потенциальному игроку скромные: соответствуйте общему уровню игры форума, не пропадайте и прочувствуйте персонажа, добавляя деталей его истории.

P.S.: Если вы догадались, с кого списан персонаж а это не так уж сложно – мой вечный вам респект десу. Не догадались – не беда, указанной информации вполне хватит, самое главное я обозначил в заявке, а все остальное все равно на ваш откуп.

❖ Менять имя крайне нежелательно. 
❖ Критерии по внешности: темные волосы (черные/каштановые). В остальном по вашему желанию (:
❖ В качестве прототипа использовал Данте из DmC-5, но толковых и подходящих исходников с ним мало, к сожалению.
❖ Связаться со мной можно через скайп (envinie) или через форумную гостевую.

  Я не тосковал о тебе. В худшие годы не сорвались с моего языка два слога, формирующие слово "мама".
  Я давно уже не мечтаю тебя найти. Опыт встречи с Голданной отбил у меня желание обрести свою кровную семью.
  Мне не за что тебя любить. Мать в полном смысле - это не столько та, что дала жизнь ребёнку, сколько та, что растила и воспитывала его.
  Я не жалею о том, что тебя у меня не было. Потому что я и без тебя прекрасно справился, зато со мной ты бы порядочно хлебнула проблем.
  Я уверен, что ты умерла много лет назад, окончив свою жизнь служанкой в замке моего отца.
  Но если бы ты чудом выжила, хватило бы у тебя наглости назвать меня сыном? Я не заключу тебя в счастливые объятия, если встречу, зато у меня для тебя за пазухой накопилось действительно много вопросов.

  Фиона, я решительно приглашаю тебя в совместный отыгрыш на этот категорически годный форум. У нас будет насыщенная и интенсивная игра. Меня изгнали из Ферелдена, и всё же я собираюсь предпринять попытку занять трон, рискнув гражданской войной на своей родине. А ты, как известно, хотела для меня противоположного и именно поэтому в тайне отдала Мэрику, сорвав с него обещание скрывать моё происхождение. Мне страшно интересно, что ты предпримешь, узнав о моих поползновениях. Окажешь ли посильную помощь или будешь стараться помешать мне? Осудишь меня за то, каким я стал; раскроешься ли мне или будешь верна своей идее сохранить в тайне моё эльфийское происхождение? Будешь ли совать палки в колёса моих устремлений или станешь своеобразным ангелом хранителем? А если ты раскроешься мне, то не знаю, что больше меня потрясёт: эльфийское или орлейское моё происхождение.
  Кроме того подавляющее количество магов Тедаса нуждаются в сильных лидерах и обстоятельных умах, здесь тебе предстоит очень много работы. А ещё я слышу Зов в последнее время, а ты, говорят, единственный и первый Страж, доживший до такого возраста.
В общем, у меня всегда найдутся для тебя парочка-другая идей для совместной игры, матушка, только появись.

   ...Когда-то в Киркволле похожие ситуации уже бывали, более того, их было куда больше, чем это позволительно городу, где так много говорили о вере, Создателе и милосердии, и волю Пророчицы несла столь благочестивая владычица. И каждый раз, когда Гаррет оказывался свидетелем чего-то подобного, он вмешивался, решительно, открыто, едва ли не нагло, действовал так, будто Город Цепей принадлежал ему, но тогда все было иначе: за ним следовали друзья, на которых можно было опереться, что бы ни случилось, а деньги и репутация решали очень многое. Сейчас о друзьях осталось только вспоминать, деньги почти кончились, а репутация бродяги, развязавшего большую войну, могла скорее помешать, чем помочь. Здравый смысл говорил, что всего этого вполне достаточно, чтобы опустить голову и поскорее убраться прочь, уводя с собой того, кто рисковал еще сильнее, чем он сам.
   - Не вздумай. Двигаться. С места, - вполголоса сказал он, обращаясь к Андерсу. - Ни шагу, - обернувшись через плечо, Хоук хотел прибавить еще несколько слов, но осекся, когда увидел выражение лица друга: такие глаза у Андерса обычно бывали незадолго до какой-нибудь катастрофы, и значил этот взгляд, что еще немного - и целитель не удержит лавину магии, готовую хлынуть сквозь него.
   Их собственная встреча, разговор со Справедливостью, преображение недавнего одержимого - все это было еще слишком недавно, Андерс по-прежнему оставался слишком уязвим перед своим гневом и болью, и оголтелые ненавистники магов даже представить не могли, рядом с какой угрозой сейчас оказались. Впрочем, для себя и своих союзников эта угроза представляла сейчас не меньшую опасность, а Хоук никак не планировал сложить голову на этой грязной, залитой дождем площади...